Они и сделаны, и родились, сотворены и рождены: без страхов, без правил, без норм, они — именно то, что они есть. Вот почему я зову их первородными, потому что они ещё до…, до человечества, чисты в своей первозданности, но уже люди. Они сделаны из огня в то мгновение вечности, когда только-только забрезжило начало, когда огонь обрел качество воплощения. От них тянется становление огненного человека не в прошлое, не в будущее — всегда.
В них воплотилось мгновенное желание божества, и он их слепил из того единственного, чем располагал в бесконечном количестве — из космического огня, что полыхает в беззвучном реве позади них. Их незаконченность — это их жизнь, их знание, их стихия. За их спинами только огонь, они выходят из него, но едины с ним.